Неточные совпадения
Она
умерла две недели спустя.
В эти две недели своей
агонии она уже ни разу не могла совершенно прийти
в себя и избавиться от своих странных фантазий. Рассудок ее как будто помутился. Она твердо была уверена, до самой смерти своей, что дедушка зовет ее к себе и сердится на нее, что она не приходит, стучит на нее палкою и велит ей идти просить у добрых людей на хлеб и на табак. Часто она начинала плакать во сне и, просыпаясь, рассказывала, что видела мамашу.
Ближе — прислонившись ко мне плечом — и мы одно, из нее переливается
в меня — и я знаю, так нужно. Знаю каждым нервом, каждым волосом, каждым до боли сладким ударом сердца. И такая радость покориться этому «нужно». Вероятно, куску железа так же радостно покориться неизбежному, точному закону — и впиться
в магнит. Камню, брошенному вверх, секунду поколебаться — и потом стремглав вниз, наземь. И человеку, после
агонии, наконец вздохнуть последний раз — и
умереть.
К вечеру, едва смерклось, как началась
агония. Сравнительно он
умирал покойно и уже
в полном сознании сказал жене...
— Через несколько дней она
умерла, а он поседел за время
агонии ее, — поседел
в двадцать семь лет.
Прокоп, по обыкновению, лгал, то есть утверждал, что сам присутствовал при том, как Фон Керль застрелился, и собственными ушами слышал, как последний,
в предсмертной
агонии, сказал: «Отнесите господину министру внутренних дел последний мой вздох и доложите его превосходительству, что хотя я и не удостоился, но и
умирая остаюсь при убеждении, что для Петрозаводска… лучше не надо!»
— Право, странно. Я знаю, бывает, что какой-нибудь особенный запах, или предмет необыкновенной формы, или резкий мотив вызывают
в памяти целую картину из давно пережитого. Я помню:
умирал при мне человек; шарманщик-итальянец остановился перед раскрытым окном, и
в ту самую минуту, когда больной уже сказал свои последние бессвязные слова и, закинув голову, хрипел
в агонии, раздался пошлый мотив из «Марты...